АДАПТАЦИЯ ШКАЛЫ СОРЕВНОВАТЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТНОЙ ТРЕВОЖНОСТИ

АДАПТАЦИЯ ШКАЛЫ СОРЕВНОВАТЕЛЬНОЙ

Особую роль в детерминации эмоциональных реакций и деятельности человека, включенного в значимую деятельность, играют его личностные характеристики: эмоциональная устойчивость (неустойчивость), тревожность, уровень самооценки, агрессивность и др. 11], И, [3], [8], [13]. В условиях спортивной деятельности, однако, общие черты или качества участника оказываются не всегда достаточно информативными для прогноза выраженности и интенсивности его эмоциональных реакций в конкретных предсоревновательных и соревновательных ситуациях [6], [8], [9], [13], [15]. Необходимость разработки специальных текстов и шкал, которые были бы пригодны для вполне

определенного класса ситуаций или видов деятельности, хорошо согласуется с активно обсуждаемой в последнее время в литературе концепцией ситуативной обусловленности поведения человека и характера взаимодействия ситуации и его личностных особенностей [10], [12].

В рамках исследования проблем стресса и тревоги известны достаточно продуктивные попытки разработки специфических (ситуативных) личностных шкал для измерения диспозиции, склонности эмоционально реагировать воспринимать определенные ситуации как угрожающие, например перед экзаменом (Сарасон, Олперт, Хейбер), перед публичным выступлением (МакКроски), при обучении плаванию (Карбе) и, наконец, перед соревнованиями (Карольчак-Биернацка, Мартене). Шкала соревновательной личностной тревожности (СЛТ), разработанная Р. Мартенсом (1974, 1977), представляет собой именно такого рода опросную методику, предназначенную для количественного измерения склонности спортсмена эмоционально реагировать состоянием тревоги различной интенсивности в предсоревновательных и соревновательных (игровых) ситуациях.

Соревновательная личностная тревожность, таким образом, дает представление о склонности эмоционально реагировать в условиях соревнования с другими людьми, о частоте возникновения у спортсмена выраженных сдвигов в состоянии тревоги. В последнее время показатель СЛТ интерпретируется и как характеристика стремления избежать неудачи (Т. Скэнлен, М. Пассер, 1978). Речь, следовательно, идет о межиндивидуальных различиях в восприятии и реагировании на потенциально угрожающие ситуации оценки: чем выше СЛТ у спортсмена, тем больше вероятность того, что у него в условиях соревнований будет наблюдаться состояние повышенной тревоги. Понятно, что такого рода методика, предназначенная специально для спортивной деятельности, может быть использована как в исследованиях спортивных психологов, так и в научно-практической работе с командами при углубленных психологических обследованиях спортсменов. Интересные перспективы могут открыться и для сравнительных кросс-культурных исследований личностных детерминант стресс-реакций у спортсменов. Для этого необходимо располагать эквивалентными и валидными шкалами СЛТ на разных языках. Исходя именно из этих соображений и была предпринята попытка экспериментальной разработки и валидизации русского варианта шкалы СЛТ.

В настоящей статье представлены результаты серии этих исследований.

КРАТКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОРИГИНАЛЬНОЙ ШКАЛЫ СЛТ

Назначение. Шкала СЛТ Р. Мартенса предназначена для выявления индивидуальных различий в реагировании на соревновательный стресс. Эта характеристика дает представление об относительно устойчивой диспозиции человека в восприятии и реагировании на различные стороны объективной соревновательной ситуации. Это методика суженного диагностического диапазона и направленности — только на ситуации соревновательной борьбы — и потому представляет собой важное дополнение к шкалам, измеряющим общую (генерализованную) личностную тревожность.

При разработке своей методики Р. Мартене исходил из: 1) концепции Ч. Д. Спилбергера (дифференциация состояния тревоги и личностной тревожности); 2) необходимости учета особенностей ситуации и специфики стрессоров, которые при этом действуют; 3) стандартных требований, предъявляемых к корректной разработке и использованию современных педагогических и психологических методик и тестов [18].

Проведение опроса. Самооценочная шкала СЛТ пригодна для работы как с детьми в возрасте от 10 лет, так и со взрослыми. Она состоит из 15 суждений, с каждым из которых опрашиваемый соглашается или не соглашается, указывая, насколько часто он испытывает такое состояние непосредственно перед соревнованиями.

Опрос может проводиться индивидуально и в группе. Вся процедура заполнения бланка занимает примерно 3—5 мин, хотя никаких ограничений во времени не устанавливается. Если в программу тестирования включена и оценка состояния тревоги, то этот показатель лучше получать до заполнения шкалы СЛТ.

Обработка протоколов. На каждое суждение возможны три ответа: А — почти никогда, Б — иногда и В — часто. Десять вопросов шкалы, как уже отмечалось, «работающие»: 2, 3, 5, 6, 8, 9, 11, 12, 14, 15, другие пять — 1, 4, 7, 10 и 13 — «буферные», которые не учитываются при обработке Протокола и подсчете итогового показателя. Каждый ответ оценивается в баллах: для вопросов 2, 3, 5, 8, 9, 12, 14, 15 —А—1 балл, Б —2 балла. В — 3 балла. Ответы на вопросы 6 и 11 оцениваются в обратном порядке: А — 3 балла, Б — 2 балла, В—1 балл. Итоговый показатель СЛТ находится в диапазоне от 10 баллов (очень низкая соревновательная тревожность) до 30 баллов (очень высокая тревожность).

Чтобы дать читателю представление о том, как разрабатывалась оригинальная шкала СЛТ, приведем процедуры 1. использованные Р. Мартенсом: 1) отбор 75 суждений из имеющихся шкал личностной тревожности; 2) экспертная оценка каждого из 75 суждений с помощью шести компетентных судей; 3) выбраковка и переформулировка отдельных суждений; 4) экспериментальный анализ предварительного варианта шкалы с оставшимся 21 суждением (9 «буферных») после

предъявления, выборке из 193 старшеклассников; 5) повторное предъявление второго варианта шкалы другой выборке школьников (175 чел.); 6) отборка окончательного варианта шкалы на еще двух дополнительных выборках испытуемых.

Психометрические характеристики полученной шкалы соответствовали всем критериям, по которым обычно оценивается адекватность любой новой методики: а) средняя величина коэффициентов корреляции для каждого из 10 работающих вопросов была 0,63 (для трехсериальных корреляций 0,68); однородность отдельных суждений шкалы отражена также в величине коэффициентов корреляции между отдельными вопросами шкалы, достигавшей 0,26; б) устойчивость шкалы для 4 возрастных групп при повторном тестировании с интервалами между замерами в 1 час, 1 день, 1 неделю и 1 месяц была также достаточно велика: средний коэффициент корреляции был равен 0,77; в) конкурентная валидность шкалы оценивалась сопоставлением показателей по шкале СЛТ с общей генерализованной тревожностью и личностной тревожностью (по Спилбергеру). Умеренные коэффициенты корреляции (соответственно 0,30, 0,44 и 0,46) свидетельствуют, как справедливо полагает Р. Мартенс, о том, что соревновательная личностная тревожность хотя и связана с общей тревожностью, но все-таки не тождественна ей.

РАЗРАБОТКА РУССКОГО ВАРИАНТА ШКАЛЫ СЛТ

При разработке русского варианта шкалы СЛТ был использован стандартный алгоритм, применяемый в практике международных исследований для адаптации опросных методик, а также опыт разработки русского варианта шкалы реактивной и личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера [4], [5], [11], [16], [17].

Согласно этому алгоритму адаптация шкалы СЛТ осуществлялась с применением процедур: 1) подготовки предварительного русского перевода шкалы СЛТ; 2) редактирования этого предварительного варианта шкалы и экспертной оценки его эквивалентности пятью психологами, знающими английский язык и имеющими опыт практической работы с личностными опросниками; 3) обратного перевода на английский язык шкалы СЛТ и предъявления этих двух вариантов шкалы (английского и русского) автору оригинальной методики для экспертной оценки их эквивалентности; 4) оценки исправленного варианта шкалы и вторичной уже экспериментальной проверки его эквивалентности оригиналу; 5) проверки устойчивости итоговых показателей шкалы СЛТ и выявления их конкурентной валидности; 6) сбора предварительных норм для разработанного русского варианта шкалы.

Приведем основные результаты адаптации

СРЕДНИЕ И СРЕДНЕКВАДРАТИЧНЫЕ ОТКЛОНЕНИЯ

ДЛЯ «РАБОТАЮЩИХ» ПУНКТОВ ШКАЛЫ СЛТ

ФАКТОРНЫЙ АНАЛИЗ «РАБОТАЮЩИХ» ПУНКТОВ ШКАЛЫ СЛТ

и валидизации русского варианта шкалы СЛТ 2.

Средние балльные оценки (М) и среднеквадратичные отклонения (σ) для каждого из 10 работающих пунктов шкалы представлены в табл. 1. Там же приведены средние величины итоговых показателей для мужской и женской выборок.

Как видно из таблицы, отдельные пункты шкалы содержательно достаточно однородны, о чём свидетельствуют и высокие α-коэффициенты 0,83 и 0,75. Это же подтверждается и результатами корреляционного анализа каждого работающего пункта шкалы с итоговым показателем: коэффициенты корреляции находятся в диапазоне от 0,20 до 0,69 ( Me = 0,48, 0,59).

Сходные результаты были получены и в ходе последующего факторного анализа по методу главных компонент корреляционных матриц обеих обследованных выборок (табл. 2). На три выделенных фактора приходится 65,59 и 68,4% общей дисперсии, соответственно для мужской и женской выборок. Примечательно, что наибольшая дисперсия, как и можно было предположить, приходится на первый фактор, в который со значимыми весами вошли все пункты шкалы 3.

Важным показателем любой личностной опросной методики является устойчивость итоговых показателей и ответов на отдельные вопросы. Устойчивость русского варианта шкалы СЛТ определялась двукратным тестированием двух групп студентов (31 мужчина и 40 женщин) с интервалом между первым и вторым обследованием 19 дней. Для выборки мужчин устойчивость имела показатели 18,3 и 17,8, для выборки женщин — 22,7 и 22,9 (при первом и втором обследовании соответственно). Видно, что средний уровень итоговых показателей СЛТ в мужской и женской выборках практически не изменился к моменту второго исследования. Это подтверждается и достаточно высокими коэффициентами корреляции: 0,79 и 0,60 соответственно у мужчин и женщин. Сопоставление ответов на отдельные вопросы шкалы также свидетельствует об их устойчивости: у женщин зафиксировано от 47,5 до 72,5% ( Me = 65) полного совпадения ответов при втором обследовании (χ 2 — от 0,07 до 1,78; Me = 0,21), у мужчин — от 54,8 до 83,9% ( Me = 64,5) и величина χ 2 находится в диапазоне 0,08 ÷ 1,9 ( Me = 0,2).

Конкурентная валидность шкалы СЛТ определялась путем сопоставления итогового показателя с величиной общей и коммуникативной тревожности (исследование Г. В. Булановой, выполненное под нашим руководством). Коэффициенты корреляции между показателями личностной тревожности и СЛТ оказались равными 0,50 (р < 0,001) (мужчины— 43 чел.) и 0,45 (р < 0,01) (женщины — 42 чел.), а коэффициенты корреляции между коммуникативной тревожностью и СЛТ — соответственно 0,28 и 0,56 (р< 0,001). Примечательно, что в женской выборке была обнаружена достоверная корреляция показателей СЛТ с коммуникативной личностной тревожностью, тогда как у мужчин коэффициент корреляции между этими показателями статистически не значим. Можно предположить, что для женщин ситуации соревновательной и коммуникативной деятельности

в большей мере, чем для мужчин, представляются потенциально угрожающими, поскольку включают ожидание оценки со стороны окружающих. Основанием для такого предположения являются результаты последних исследований структуры мотивации достижения (Р. Хелмрейк и Дж. Т. Спенс, 1977, 1978). Ими, в частности, было установлено, что у женщин показатель, характеризующий боязнь негативной оценки в ситуации успеха, несколько выше, чем у мужчин.

В дипломных работах студентов ЛГУ А. И. Весялкайте, Э. Ф. Омельченко и Л. Б. Третьяковой (1978—1980), обследовавших 15—16-летних спортсменов (56 юношей и 39 девушек), учащихся школы-интерната спортивного профиля, были получены умеренные коэффициенты корреляции между ЛТ и СЛТ: 0,32 и 0,39 (р < 0,05) соответственно у юношей и девушек, что, кроме всего прочего, свидетельствует и об' относительной независимости этих двух показателей. Полученные данные хорошо согласуются с результатами ранее упоминавшихся исследований Р. Мартенса.

Концептуальная валидность шкалы СЛТ устанавливалась с помощью экспертных оценок и корреляций итоговых показателей СЛТ с состоянием тревоги в спокойной и предсоревнователыгой ситуациях. В десяти специальных исследованиях (Р. Мартене, 1977) коэффициенты корреляции между этими показателями в предсоревновательных ситуациях были выше.

В наших исследованиях при сопоставлении итоговых показателей личностной и соревновательной тревожности с уровнем ситуативной тревоги в нейтральных ситуациях тестирования это положение было также экспериментально подтверждено. В частности, были получены более высокие значимые коэффициенты корреляции между общей личностной тревожностью и состоянием тревоги: в выборке мужчин (50 чел.) 0,57 (р < 0,001) и в выборке женщин (39 чел.) 0,46 (р < 0,01). Соответствующие коэффициенты корреляции между СЛТ (по Мартенсу) и состоянием тревоги — 0,10 у мужчин и 0,35 (р < 0,05) у женщин.

Таким образом в ситуациях, не связанных с соревновательной деятельностью, ЛТ в большей мере, чем СЛТ может быть использована для предсказания уровня ситуативной тревоги (СТ). Напротив, соревновательная личностная тревожность коррелирует больше с состоянием тревоги, которое испытывают спортсмены в предсоревновательных и соревновательных ситуациях. Этот факт позволил Р. Мартенсу считать, что шкала СЛТ более адекватна для прогноза уровня ситуативной тревоги в спорте, чем известная методика Спилбергера (подшкала личностной тревожности).

В ходе предварительной стандартизации русского варианта шкалы СЛТ были получены средние показатели для мужчин (110 чел.): М = 18,64 σ = 4,61 и для женщин (66 чел.): М = 20,18 σ = 3,72. При этом различия между мужской и женской выборками оказались достоверными ( t = 2,57 р <С 0,01), а сами показатели сопоставимыми с имеющимися нормами для соответствующих американских выборок (Р. Мартенс, 1977).

Подводя общие итоги проведенных исследований, можно с достаточным основанием заключить, что русский вариант шкалы СЛТ эквивалентен оригинальной методике Р. Мартенса. Шкала достаточно устойчива, валидна и представляет несомненную практическую ценность как инструмент оперативной диагностики при углубленных и личностных обследованиях спортсменов разного возраста, пола и подготовленности. Опыт практической работы с методикой показывает, что она может быть включена в психодиагностический комплекс исследователей и психологов-практиков, работающих со спортсменами различных специальностей, в качестве информативного дополнения к шкале Ч. Д. Спилбергера. Кроме того, шкала СЛТ открывает, на наш взгляд, интересные перспективы дальнейших сравнительных и онтогенетических исследований роли и формирования личностных детерминант тревоги в напряженных условиях современного спорта. И, наконец, в прикладном плане оперативная диагностика уровня СЛТ с помощью данной шкалы позволит индивидуализировать характер психолого-педагогических воздействий при подготовке и воспитании спортсменов.

Представленные материалы свидетельствуют также и о том, что для корректной адаптации любой опросной методики (или разработки эквивалентных вариантов опросника на разных языках) целесообразно применение стандартного алгоритма [5], [11]. Без этого невозможно оценить качество конструирования по существу новой методики на любом из этапов работы: при переводе и редактировании текста, экспертной и экспериментальной оценке эквивалентности, установлении устойчивости и валидности шкалы и, наконец, при ее стандартизации. Дальнейшая работа в этом направлении будет способствовать корректной и профессиональной работе с зарубежными опросными методиками.

1. Проявление индивидуальных особенностей личности в спорте / Под ред. А. Д. Ганюшкина. Сб. науч. тр. Смоленского гос. ин-та физкультуры. — Смоленск, 1979.

2. Психология физического воспитания и спорта / Под ред. Т. Т. Джамгарова, А. Ц. Пуни. — М. 1979, с. 82—90.

3. Психология спорта высших достижений/Под ред. А. В. Родионова. — М. 1979, с. 18—45, 46—76.

4. Ханин Ю. Л. Краткое руководство к шкале реактивной и личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера. — Л. 1976.— 18 с.

5. Ханин Ю. Л. Стандартный алгоритм адаптации зарубежных опросных методов. — В сб. Психологические проблемы предсоревновательной подготовки квалифицированных спортсменов.—Л. 1977, с. 129—135.

6. Ханин Ю. Л. Современное состояние и перспективы психологических исследований в спорте. — В кн. Спорт в современном обществе/Под ред. В. М. Выдрина. — М. 1980, с. 124—173.

7. Ханин Ю. Л. Психология общения в спорте. — М. 1980.— 208 с.

8. Blaser P. Schilling G. Personality tests in sport: Report on the MMPI-evaluation within FEPSAC. — In: G. J. K. Alderson, B. A. Tyldesley (eds.) British proceedings of sport psychology. FEPSAC Congress, 1975, p. 144—157.

9. Bowers K. S. Situationism in psychology: An analysis and a critique. — Psvchol. Rev. 1973, v. 80, p. 307—336.

10. Endler N. S. Magnusson D. Multidimensional aspects of state and trait anxiety: A cross-cultural study of Canadian and Swedish college students. — In: С D. Spielberger, R. Diaz-Guerrero (eds.) Cross-cultural anxiety. Washing-Ion, D. C: Hemisphere Publishing Corporation, 1976. p. 143—172.

11. HaninУ. L. SpielbergerС. D. The development and validation of the Russian form of the state-trait-anxiety inventory. — In: С D. Spielberger, R. Diaz-Guerrero (eds.) Cross-cultural anxiety. V. 2. Hemisphere Publishing Corporation, 1981.

12. Martens R. Social psychology and physical activity. N. Y. Harper and Row, 1975.

13. Martens R. Sport competition anxiety test. Illinois: Human Kinetics Publishers, 1977. 150 p.

14. Mischet W. Personality and assessment. N. Y. Wiley, 1968.

15. Simon J. Martens R. SCAT as a predictor of A-statcs in varying competitive situations. — In: R. W. Christina, D. M. Landers (eds.) Psychology of motor behavior and sport—1976. V. 2. Champaign, III. Human Kinetics Publishers, 1977.

16. Spielberger C. D. Gorsuch R. L. Lushene R. E. Manual for the state-trait-anxiety inventory. Palo Alto, California: Consulting Psychologists Press, 1970.

17. Spielberger C. D. Sharma S. Cross-cultural measurement of anxiety. — In: C. D. Spielberger, R. Diaz-Guerrero (eds.) Cross-cultural anxiety. Washington, D. C: Hemisphere Publishing Corporation, 1976, p. 13—25.

18. Standards for educational and psychological tests and manuals. Washington, D. C, American Psychological Association, 1974.

Поступила в редакцию 25.II.1981 г.

1 К сожалению, в практике работы многих прикладных психологов и исследователей разработка шкалы-опросника обычно заканчивается уже на этапе начального набора пунктов-вопросов, а соответствующие статистические процедуры, с помощью которых можно было бы обеспечить надежность и валидность методики, либо вообще не применяются, либо используются бессистемно и сводятся к корреляционному, реже факторному анализу. Поэтому эмпирический подход Р. Мартенса, в котором обобщен большой практический опыт построения шкал-опросников, заслуживает самого серьезного внимания.

2 Автор пользуется случаем, чтобы выразить свою благодарность Г. В. Булановой, которая принимала участие в сборе и обработке материала на всех этапах исследования, а также А. И. Жилкину.

3 Специальный интерес, выходящий за рамки обсуждаемой в статье проблемы разработки и валидизации шкалы СЛТ, представляет анализ половых различий в структуре второго и третьего факторов. По-видимому, именно здесь половой диморфизм в эмоциональном реагировании зафиксирован достаточно четко.

Шкала реактивной и личностной тревожности

Шкала реактивной и личностной тревожности. STAI (State-Trate-Anxiety-Inventory). Ч. Д. Спилбергер. Модификация Ю. Л. Ханина. Предназначена для выявления реактивной и личностной тревожности. Проведение диагностического обследования возможно в индивидуальной и групповой форме. Опросник может применяться для лиц в возрасте от 16 лет. Опросник STAI основан на концепции Ч. Д. Спилбергера о различении тревоги как состояния и тревожности как свойства личности и является единственной методикой, позволяющей измерять тревожность дифференцированно. Реактивная (ситуативная) тревожность понимается как состояние субъекта в данный момент времени и характеризуется субъективно переживаемым напряжением, беспокойством, нервозностью в данной конкретной обстановке деятельности и О. Состояние тревоги (личностная тревожность), в общем виде, означает приобретенную поведенческую диспозицию, к-рая обязывает индивида к восприятию широкого круга объективно безопасных обстоятельств как содержащих угрозу. Опросник состоит из 2 частей и, соответственно, включает в себя 20 высказываний, относящихся к состоянию тревоги (реактивная тревожность) и 20 высказываний на определение личностной тревожности. Утверждения обеих шкал оцениваются по 4-балльной системе: в шкале реактивной тревожности - «нет, это не так», «пожалуй, так», «верно», «совершенно верно», в шкале личностной тревожности - «почти никогда», «иногда», «часто», «почти всегда». В ходе исследования сначала диагностируется реактивная, а затем личностная тревожность. Тестирование проводится с использование бланков. Показатели личностной и ситуативной тревожности подсчитываются по соответствующим для каждой шкалы формулам. Результаты диагностики с использованием методики «Шкалы реактивной и личностной тревожности» интерпретируются по 3 уровням: низкий, средний высокий уровень тревожности. Интерпретация результатов одинакова для обеих шкал. Опр. уровень тревожности - естеств. и обязательная особенность активной деятельной личности. Поэтому, в ходе анализа результатов диагностики, акцент делается на отклонениях от умеренной тревожности (т. е. от среднего уровня). Высокий показатель реактивной тревожности косвенно свидетельствует о выраженном психоэмоциональном напряжении субъекта в момент обследования на конкретную ситуацию деятельности и О. Высокий показатель личностной тревожности указывает на высокую вероятность появления состояния тревожности у субъекта в широком диапазоне ситуаций, воспринимаемых им как угрожающие (прежде всего, это связано с ситуациями оценки компетентности). Низкотревожные субъекты, напротив, не склонны воспринимать угрозу своему престижу, самооценке в широком диапазоне ситуаций (состояние тревожности может возникать в отдельных особо важных и личностно значимых случаях). В редких случаях выраженные низкие показатели личностной тревожности могут скрывать за собой защитный психол. механизм вытеснения реальной тревожности или цель респондента «показать себя в лучшем свете». Лит. Спилбергер Ч. Д. Концептуальные и методологические проблемы исследования тревоги // Стресс и тревога в спорте. М. 1983; Ханин Ю. Л. Краткое руководство к применению шкалы реактивной и личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера. Л. 1976. Д. Ю. Размахнина

Психология общения. Энциклопедический словарь. — М. Когито-Центр. Под общей редакцией А. А. Бодалева. 2011 .

Необходима помощь - как правильно обсчитывать шкалу Спилбергера

Уважаемые посетители форума ЭСПП!

Для просмотра сообщений достаточно прокрутить данное сообщение, а для просмотра списка разделов - вызвать "Каталог".

Если Вы зарегистрированы на Facebook, воспользуйтесь функцией "Войти через Фейсбук" (см. Инструкция по регистрации через Facebook ).
Если Вы зарегистрированы в ВКонтакте, воспользуйтесь функцией "Войти через ВКонтакте" (см. Инструкция по регистрации через ВКонтакте ).
Регистрация или вход на Форум через Фейсбук проходит через режим премодерации (одобрения Вашей учетной записи администраторами форума).

Если при входе на форум появляется сообщение об ошибке, попробуйте восстановить или сменить пароль, нажав здесь.

Психологическая характеристика и психофармакотерапия больных псориазом

Псориаз – хронический воспалительный иммунозависимый генодерматоз многофакториального генеза, передающийся по доминантному типу с неполной пенетрантностью, характеризующийся усилением пролиферативной активности кератиноцитов с нарушением процессов кератинизации и развитием патологических процессов в коже, ногтях и суставах [11, 12]. Как видно, в современном определении псориаза нет ни слова о состоянии высшей нервной деятельности (ВНД). Это, на наш взгляд, не совсем корректно, так как состояние ВНД больного играет существенную роль в развитии и течении псориаза [4, 5, 6, 8, 11, 12]. Этот недуг известен с давних времен и является одним из наиболее распространенных хронических дерматозов, составляет от 14,6 до 24 % всех кожных заболеваний. О псориазе говорят, что это одно из «проклятий рода человеческого» [11]. В развитых странах псориазом страдает 1/2–2 % населения. В мире псориазом болеет более 100 млн человек [5]. Псориаз редко встречается у японцев, эскимосов и уроженцев Западной Африки, крайне редко – у северно- и южноамериканских индейцев. В Индии и на Маврикии удельный вес больных псориазом среди населения составляет 17–19 %. В последние годы наблюдается рост заболеваемости этим дерматозом, учащение случаев регистрации тяжелых форм (псориатического артрита, псориатической эритродермии, пустулезного псориаза), нередко приводящих к инвалидизации и летальным исходам [11].

Причина псориаза остается невыясненной. Многие исследователи обращают внимание на семейный характер псориаза и признают его генетическую природу. Наследственный псориаз наблюдали в интервале от 4,4 до 36,0 % случаев [4, 5, 6, 11, 12].

В работах многих авторов указывается на стрессорный механизм развития псориаза [4, 5, 6, 8, 11, 12]. Ключом к пониманию неразрывной связи ВНД и кожи является тот факт, что в развитии кожи, как и нервной системы, важную роль играет один и тот же зародышевый листок – эктодерма [14].

В изучении псориаза значительную роль сыграла и отечественная дерматологическая школа, в частности А.Г. Полотебнов (1838–1907) – первый русский профессор-дерматолог, ученик С.П. Боткина, справедливо признанный отцом отечественной дерматологической школы. Анализируя патогенез псориаза, А.Г. Полотебнов пришел к выводу, что при этой болезни речь идет о функциональном и вазомоторном неврозах, которые могут быть унаследованы либо приобретены. Он рассматривал псориаз в тесной связи с патологией внутренних органов, обменом веществ и состоянием ВНД, подчеркивал значение нервно-психических факторов в происхождении псориаза и описал симптоматику костно-суставных поражений при этом дерматозе [6, 11, 12].

А.Г. Полотебнов критиковал господствовавшие дерматологические школы Западной Европы (Hebra и Kaposi), которые отрицали влияние ВНД на кожные болезни. «К больному относятся совершенно как к камню, обросшему мохом. Положите такой камень на несколько часов в ванну или заверните его а-ля-Присниц – мох размякнет, отвалится – точь-в-точь как псориатические чешуи – и вы вынете камушек чистеньким» [6]. Он считал, что необходимо лечить больных, а не внешние проявления болезни в виде сыпей.

« Психический компонент имеет влияние на течение псориаза. Усиление расстройства наблюдается на фоне неспецифических, психически отягощающих ситуаций, таких как переживания потери объекта, угрозы безопасности и здоровью больных. По-разному меняется самооценка больных.

Они демонстрируют такие симптомы, как страх, подавленность, с одной стороны, и выраженное поведенческое отреагирование – с другой. Больные псориазом склонны также к демонстративности » [4].

Последняя четверть XX и первое десятилетие XXI в. характеризуются неуклонным ростом стрессогенности жизни, что не проходит для здоровья человека бесследно. Отрицательные эмоциональные импульсы дестабилизируют функциональное состояние систем через подкорковые структуры, в связи с чем на первый план выходят не классические органические заболевания, а функциональные расстройства различных органов и систем – перманентные соматоформные дисфункции (ПСД) [8, 11, 12]. ПСД являются основным звеном в патогенезе многих заболеваний, которые характеризуются дизрегуляцией взаимовлияний центральной нервной, вегетативной нервной, гормональной и иммунной систем, приводящие к нарушению вегетативного обеспечения функционирования различных эффекторных систем организма в поддержании гомеостаза [8, 11, 12]. ПСД развиваются у лиц преимущественно в возрасте от 16–18 до 35–40 лет (известно, что в этом возрасте человек чаще всего заболевает псориазом), но при наличии определенных травмирующих социально-психологических и эмоционально-стрессорных факторов они могут возникать в любом возрасте [8, 11, 12].

Разные кожные реакции выступают как своеобразное зеркальное отображение внутреннего и, в частности, эмоционального состояния человека. В роли «кинетических эквивалентов» [8] эмоциональных чрезмерных перегрузок выступают, наряду с другими соматическими нарушениями, псориаз и красный плоский лишай, универсальный (или локальный) зуд и рецидивирующая крапивница, нейродермит и экзема.

Неуклонный рост стрессогенности жизни пациентов приводит к более агрессивному течению псориаза и не способствует успешной терапии этого заболевания. Много вопросов возникает по выбору терапии этого трудно курабельного заболевания.

Между вегетативной и центральной нервными системами существует тесная связь, обусловленная выполнением общей регулирующей функции, поэтому при нарушении функции одной системы изменяется функция другой.

Правильное мышление больного является важной составляющей победы над псориазом. Желание справиться с проблемой должно основываться на достоверных сведениях о ней. Без слаженной работы всех тонких механизмов ВНД добиться цели не представляется возможным. А нормальная работа центральной нервной системы зависит от состояния психики человека. Мотивация на победу – залог успеха! Что же происходит на практике?

В развитии патологических расстройств большое значение приобретает механизм «порочного круга» или «порочной спирали» [2]. Через подкорковые структуры отрицательные эмоциональные импульсы, связанные с психическими нарушениями, запускают механизм «порочного круга» или «порочной спирали», что дестабилизирует функциональное состояние систем и может вызвать развитие или обострение различных психогенно обусловленных заболеваний, в том числе псориаза [8, 11].

В процессе изучения литературных источников, посвященных псориазу, стало понятно, что работ, исследующих психические нарушения у больных этим дерматозом мало. Известно только, что пациенту, имеющему психические нарушения, принято рекомендовать «психотерапию». Чтобы понимать дальнейший ход мыслей, разберемся с терминологией. Буквальное значение термина «психотерапия» связано с двумя его толкованиями, базирующимися на переводе греческих слов psyche – душа и therapeia – забота, уход, лечение: «исцеление души» или «лечение души».

Сам термин «психотерапия» был введен в 1872 г. Д. Тьюком в книге «Иллюстрации влияния разума на тело» и стал широко популярен с конца XIX в. [2]. Изучением закономерностей развития и функционирования психики занимается наука психология. Лечением души занимаются психотерапевты, психиатры и священники (отцы духовные).

Профессор хирургии В.Ф. Войно-Ясенецкий (Святитель Лука, 1877–1961) в своей замечательной книге «Дух, душа и тело», в которой доказывает, что ничто не препятствует гармоничному сочетанию веры и науки, выразил свое понимание психики человека и отношение к психотерапии.

Он справедливо считал, что «общеизвестно могущественное влияние психики больного на течение болезни. Состояние духа больного, его доверие или недоверие врачу, глубина его веры и надежды на исцеление или, наоборот, психическая депрессия, вызванная неосторожными разговорами врачей в присутствии больного о серьезности его болезни, глубоко определяют исход болезни. Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, – общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней» [9, 10]. Обратим внимание на фразу: «…духовном воздействии врача на больного…».

Таким образом, чтобы добиться хороших результатов в терапии псориаза, лечащий врач обязан, воздействуя как на психические, так и на соматические симптомы своего пациента, максимально уменьшить груз его психологических проблем.

Итак, перманентные соматоформные вегетативные дисфункции создают условия к формированию психических нарушений [12] у больных псориазом, а они, в свою очередь, усиливают ПСД. В целом, у некоторых пациентов это приводит к развитию психопатологической симптоматики, что отражается на течении соматических нарушений [11]. В таком случае речь идет о «психосоматике», – автором термина считается немецкий врач Heinroth (1773–1843), ставший позднее ординатором психиатрии в Лейпциге. В 1818 г. он сформулировал: «Причины бессонницы обычно психически-соматические, однако каждая жизненная сфера может сама по себе быть достаточным основанием». Jacobi, напротив, ввел в 1822 г. понятие «соматопсихический», чтобы подчеркнуть доминирование телесного в возникновении некоторых заболеваний [4].

Психические нарушения отрицательно сказываются на физическом состоянии больного псориазом, на его качестве жизни и коморбидности. В последнее время в дерматологической литературе часто обсуждается проблема коморбидности при псориазе. Коморбидность (К) (лат. со – приставка, вместе, morbus – болезнь) – сосуществование двух и/или более синдромов (транссиндромальная К.) или заболеваний (транснозологическая К.) у одного пациента, патогенетически взаимосвязанных между собой или совпадающих по времени (хронологическая К.). Самыми частыми коморбидностями при псориазе признаются: псориатический артрит, ожирение, метаболический синдром, сердечно-сосудистые заболевания, депрессивные состояния [3, 15, 16, 17], сахарный диабет [5].

Более высокий риск развития этих коморбидных состояний у больных псориазом доказали результаты большого ретроспективного анализа двух групп больных: с псориазом и другими дерматозами (общее число около 50 тыс. больных). Кроме этого, оказалось, что аналогичные тенденции наблюдаются между группами больных тяжелым и нетяжелым псориазом [3].

По данным некоторых авторов, частота коморбидностей при псориазе может достигать высоких показателей: псориатический артрит (27,5 %), гипертонии (21,1 %), гиперлипидемии (18,4 %), депрессии (15,3 %) [3, 15, 16, 17]. По данным различных авторов, депрессии у больных псориазом встречаются от 24 до 58 % случаев. В значительном числе наблюдений могут отмечаться атипичные депрессии, протекающие в форме непродолжительных, но часто повторяющихся фаз, впервые манифестирующих еще в юношеском возрасте [7].

Стало быть, для объективного понимания патогенеза псориаза необходимо учитывать недостаточно изученную коморбидность: эмоциональные расстройства этих людей. В нашем исследовании у больных псориазом психологические проблемы были выявлены у всех без исключения, даже когда пациент на первичном приеме утверждал, что их у него нет. Затем в процессе обследования оказывалось, что они у него присутствуют, а утверждение, что психических нарушений нет, носило защитный характер.

Больной пытался «отгородиться» от этих проблем, как бы не замечая их. В силу этого при подборе терапии конкретному больному важным становится диагностика всего комплекса коморбидностей и его воздействия на качество жизни пациента. Необходимо прежде всего оценить степень выраженности каждого коморбидного состояния и его влияния в целом на больного псориазом.

Повышенная впечатлительность, избыточное реагирование и эмоциональная включенность в происходящие события, излишний эмоциональный контакт с миром, эмоции, связанные с неотреагированным гневом и тревогой, часто приводят к обострению или рецидиву заболевания [8].

В связи с отсутствием данных о влиянии анксиолитика атаракса (гидроксизина) на психические функции у больного, сопутствующие аллергические заболевания, зуд, сроки госпитализации (амбулаторного лечения) больных псориазом и было проведено настоящее исследование.

Фармакологическое действие атаракса заключается в выраженном седативном, антигистаминном (блокатор H1-рецепторов), противозудном эффекте, М-холиноблокирующей и умеренной анксиолитической активности (anxiolytica от лат. anxietas – тревожное состояние, страх + греч. lytikos – освобождающий, избавляющий). В связи с наличием у атаракса таких полезных для больных псориазом свойств нам представляется перспективным дальнейшее изучение этого препарата.

Цель исследования – изучить эмоциональные расстройства больных псориазом по шкале самооценки Спилбергера – Ханина; на основании изучения психических нарушений у больных псориазом разработать метод лечения больных псориазом с использованием анксиолитика атаракса в комплексном лечении этого заболевания.

Задача исследования – разработать оптимальный метод лечения, позволяющий в кратчайшие сроки добиться разрешения псориатических элементов, сократить сроки госпитализации (амбулаторного лечения) больных псориазом и существенно продлить ремиссию заболевания.

Материалы и методы

Под наблюдением находилось 179 больных с распространенным вульгарным псориазом (118 мужчин и 61 женщина) в возрасте от 8 до 82 лет. Все больные страдали клинической разновидностью – хронический бляшечный псориаз. Прогрессирующий период был установлен у всех больных. Пациенты с псориатическим артритом, пустулезным псориазом, каплевидным псориазом и псориатической эритродермией в исследование не включались. Длительность заболевания варьировала от нескольких месяцев до 55 лет. Контрольную группу (КГ) составили 52 здоровых лица.

Индекс PASI у всех пациентов до лечения составлял 10–72 балла. PASI (Psoriasis Area and Severity Index; индекс площади псориатических поражений и тяжести процесса) – это чисто клиническая система оценки, с помощью которой определяется площадь пораженной поверхности тела и интенсивность основных симптомов. После лечения он был менее 10–30 баллов.

По клиническому течению больные псориазом были разделены на 3 подгруппы: 1-я (53 пациента) – тяжелое течение, 2-я (95 больных) – умеренной тяжести, 3-я (31 больной) – легкой тяжести.

С целью определения эффективности анксиолитика атаракса в комплексном лечении псориаза вне зависимости от тяжести заболевания все больные были равномерно распределены на 2 группы. Удельный вес легких, умеренных и тяжелых больных в этих группах был одинаков. Всем пациентам была назначена гипоаллергенная диета. В I (64 пациента) и в II (115 пациентов) группах осуществлялась одинаковая общая и наружная терапия. Отличие состояло в том, что пациентам из I группы атаракс не назначался, а во II – назначался по 25 мг/сут на ночь в течение 1 мес. Общая терапия состояла из «венгерской схемы» с 10 %-ным глюконатом кальция, а наружная – из крема, имеющего в своем составе пентоксифиллин и 3 %- ный нафталан. Все перечисленные субстанции были преобразованы в липосомальную форму [1, 11]. Сочетание данных препаратов в составе крема оказывает комплексное биорегулирующее действие на пролиферацию и дифференцировку кератиноцитов [1, 11].

Все наблюдаемые пациенты предъявляли жалобы на субъективные ощущения, сопровождающие элементы сыпи. Зуд беспокоил 75 больных (42 %). Кроме того, отмечалось появление новых высыпаний, сухость, чувство жжения, стягивания кожи.

С помощью карт-опросников у больных псориазом выявляли сопутствующие психические расстройства.

Тревожность у больных псориазом изучали по шкале самооценки Спилбергера – Ханина. Данный тест является надежным и информативным способом самооценки уровня тревожности в данный момент – реактивной тревожности (РТ) (как состояние) и личностной тревожности (ЛТ) (как устойчивой характеристики человека). Тест разработан Ч.Д. Спилбергером (США) и адаптирован Ю.Л. Ханиным [13] .

РТ, или ситуационная тревожность, обусловливается ситуационным напряжением, беспокойством, тревожностью. Повышенная РТ вызывает нарушения внимания, иногда и тонкой координации движений [8]. ЛТ характеризует устойчивую склонность воспринимать большой круг ситуаций как угрожающие, реагировать на такие ситуации состоянием тревожности.

Высокая ЛТ прямо коррелирует с наличием невротического конфликта, с 34эмоциональными и невротическими срывами и психогенно обусловленными заболеваниями. Результаты оценивались в баллах:

– менее 30 баллов – низкая тревожность;

– от 30 до 45 баллов – умеренная тревожность;

– свыше 45 баллов – высокая тревожность.

Результаты и их анализ

При изучении тревожности оказалось, что в КГ показатели ЛТ и СТ можно было характеризовать как низкие и средние (табл. 1). Высокий уровень РТ был выявлен в основном у больных тяжелыми формами псориаза.

В остальных случаях он не отличался от уровня тревожности здоровых лиц. Более информативным оказалось изучение уровня ЛТ. Наиболее высокий показатель ЛТ – (64,2 ± 1,3) балла – был выявлен в группе больных тяжелыми формами псориаза.

Во всех группах наблюдалась связь между величиной уровня ЛТ и тяжестью течения псориаза. На фоне снижения (нормализации) уровня ЛТ наблюдалось уменьшение площади псориатических высыпаний и снижение интенсивности зуда. Более выражена эта тенденция была у больных II группы, получавших атаракс.

Для лиц с высоким уровнем ЛТ характерна предрасположенность воспринимать достаточно широкий круг жизненных ситуаций как угрожающие и реагировать на них длительным состоянием напряжения (эмоции, беспокойство, озабоченность, внутреннее волнение). Таким образом, больные псориазом отличаются от здоровых лиц более высокой РТ и ЛТ.

Можно предположить, что у больных псориазом существует постоянная повышенная готовность к развитию стрессовых ситуаций. Кроме того, само заболевание для пациентов с псориазом является постоянным источником стресса и является значительной психологической проблемой.

С помощью карт-опросников у больных псориазом выявлены сопутствующие психические расстройства (табл. 2). Необходимо отметить, что у одного пациента, как правило, наблюдали сочетание нескольких психических расстройств. Самыми частыми психическими нарушениями у больных псориазом оказались зависимое поведение, навязчивые идеи, неврастении, страхи (табл. 2).

Кроме указанных, у больных псориазом выявляются и другие симптомы психических расстройств: нарушение сна, снижение настроения, расстройства когнитивной сферы, мышления, утомляемость от зуда. Эти факторы, в свою очередь, ведут к плохой социальной адаптации.

При определении эффективности анксиолитика атаракса в комплексном лечении псориаза были получены следующие результаты:

1) во 2-й и 3-й подгруппах у трех пациентов наблюдались осложнения по типу крапивницы (1) и токсидермии (2). Развитие этих реакций мы связываем с высоким аллергенным фоном у пациентов c вульгарным псориазом [11, 15];

2) в I группе больных (без атаракса) разрешение псориатических бляшек наступало на (32 ± 3) день с начала терапии;

3) во II группе (с атараксом) такой же результат достигался на (21 ± 3) день с начала терапии;

4) все пациенты отмечали положительный эффект от наружной терапии и без особых усилий выполняли рекомендации по диете.

Установлено достоверное (p < 0,05) различие между I и II группой больных псориазом. Лучшие результаты у больных псориазом из II группы связываем с применением атаракса.

Больные псориазом отличаются от здоровых лиц более высокими показателями ЛТ и РТ. РТ была увеличена у 53 (29,7 %) больных тяжелой формой псориаза; ЛТ была увеличена у 148 (82,7 %) пациентов с тяжелой и умеренной формой заболевания.

В результате проводимой терапии в I и II группах наблюдалась положительная динамика, однако лучшие результаты были получены у пациентов из II группы, получающих атаракс. У них раньше на (11 ± 3) дня в сравнении с I группой наступало разрешение псориатических бляшек. Исследование показало, что атаракс необходимо более широко использовать в комплексной терапии вульгарного псориаза, особенно на начальном этапе лечения, у пациентов, имеющих психологические проблемы.

Настоящее руководство появилось в связи с неоднократными обращениями врачей дерматологов к авторам с просьбой: 1) создать обобщающую работу, позволяющую объективно изучить псориаз с медицинской и православной точки зрения; 2) на основании этих знаний выстроить безопасную и полезную для физического и духовного здоровья больного систему противодействия болезни согласно учению Святого Евангелия и святых отцов.

Авторы видят причину происхождения псориаза не только в генетической предрасположенности человека к болезни тела, но и в состоянии его ЦНС, души и духа. Проявления псориаза на коже человека они расценивают, как попытку организма избавиться от эмоционального напряжения, внутренних и внешних токсинов. Без понимания происходящего и правильного мышления пациента эта цель недостижима.

Обращается внимание читателя на сложности терапии псориаза, связанные с духовными и иными проблемами пациентов. Доводится методика духовно ориентированной терапии в «Школе больного псориазом», отражающая основные принципы лечения духа, души и тела, вполне применимые при лечении псориаза и других хронических дерматозов.

Кроме того описано лечебное питание для дерматологических больных; даются советы лечащего врача, как победить болезнь.

Монография предназначена для дерматологов, микологов, психологов, психотерапевтов, врачей общей практики, педиатров, терапевтов, студентов медицинских вузов, училищ, больных псориазом.

© Коллектив авторов, 2014

Авторский коллектив: Олег Васильевич Терлецкий, канд. мед. наук – предисловие, введение, гл. 1-6, изображения, таблицы 1-18, фотографии, рисунки, обложка; Константин Игоревич Разнатовский, докт. мед. наук, профессор – пар. 6.2, 6.4, 6.12, таблица 19 (в соавторстве с О. В. Терлецким), пар. 6.9 (в соавторстве с О. В. Терлецким и М. В. Легеевым); Григорий Игоревич Григорьев, заслуженный врач РФ, докт. мед. наук, профессор, священник, магистр богословия – гл. 6 (в соавторстве с О. В. Терлецким); Михаил Викторович Легеев, канд. богословия, священник – пар. 6.9 (в соавторстве с О.В. Терлецким и К.И. Разнатовским).

Все права защищены. Правообладателем в отношении исключительного права на любые материалы, опубликованные в настоящем издании, в том числе тексты, таблицы, изображения (фотографии, рисунки, обложка) принадлежат Олегу Васильевичу Терлецкому. Любое копирование, воспроизведение и иное использование материалов без письменного согласия Олега Васильевича Терлецкого запрещено.

1. Грегориадис Г. Липосомы в биологических системах. пер. с англ. / Г. Грегориадис, А. Аллисона. – М. Медицина, 1983. – 384 с.

2. Карвасарский Б.Д. Психотерапия / Б.Д. Карвасарский. – М. Медицина, 1985. – 304 с.

3. Кочергин Н.Г. Псориаз: последние новости / Н.Г. Кочергин //Дерматология. 2007. – № 2. – С. 14–17. – (Прилож. к журн. Consilium Medicum).

4. Любан-Плоцца Б. Психосоматический больной на приеме у врача /Б. Любан-Плоцца, В. Пельдингер, Ф. Крегер. – СПб. НИПИ им. В.М. Бехтерева, 1994. – 245 с.

5. Пегано Дж.О.А. Лечение псориаза – естественный путь. пер. с англ. / Д.О.А. Пегано ; под ред. Н.Г. Короткого. – М. Кудиц-Образ, 2009. – 264 с.

6. Полотебнов А.Г. Дерматологические исследования / А.Г. Полотебнов. – СПб. 1886–1887. – Т. 1/2. – С. 300–350.

7. Псориаз и псориатический артрит / В.А. Молочков, В.В. Бадокин, В.И. Альбанова, В.А. Волнухин. – М. КМК. Автор. акад, 2007. – 300 с.

8. Разнатовский К.И. Роль социально-психологических и эмоционально-стрессовых факторов в развитии гемодинамических и гормональных нарушений при дерматозах ладонно-подошвенной локализации и методы их комплексной нейрорегуляторной коррекции. автореф. дис. … д-ра мед. наук / Разнатовский К.И. – СПб. 1997. – 290 с.

9. Святитель Лука, Архиепископ Симферопольский и Крымский. Избр. творения / под общ. ред. Митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира. – М. Сибирская Благозвонница, 2007. – 767 с.

10. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело / Войно-Ясенецкий. – М. Изд-во им. святителя Льва, папы Римского, 2009. – 149 с.

11. Терлецкий О.В. Псориаз и другие кожные заболевания: терапия, диета, рецепты блюд / О.В. Терлецкий. – СПб. ДЕАН, 2010. – 384 с.

12. Терлецкий О.В. Психологические проблемы у больных псориазом / О.В. Терлецкий // Церковь и медицина. церк.-мед. журн.-альманах. – 2011. – № 7. – С. 103–110.

13. Ханин Ю.Л. Краткое руководство к применению шкалы реактивной тревожности Ч.Д. Спилбергера / Ю.Л. Ханин. – Л. НИИ ФК, 1976. – 18 с.

14. Хэм А. Гистология: руководство. в 4 т. пер. с англ. / А. Хэм, Д. Кормак ; под ред. Ю.И. Афанасьевой, Ю.С. Ченцова. – М. Мир, 1982. – Т. 1. – 272 с.

15. Christophers E. Comorbidities in psoriasis / E. Christophers // Clin. Dermatol. – 2007. – Vol. 25. – P. 529–534.

16. Henseler T. Disease concomitance in psoriasis / T. Henseler, E. Christophers // J. Am. Acad. Dermatol. – 1995. – Vol. 32. – P. 982–986.

17. National Psoriasis Foundation clinical consensus on psoriasis comorbidities and recommendations for screening / Kimball A.B. Gladman D. Gelfand J.M. [et al.] // J. Am. Acad. Dermatol. – 2008. – Vol. 58. – P. 1031–1042.

Все права защищены. Исключительное право на любые материалы, опубликованные на представленном Internet – сайте, в том числе статьи, изображения (фотографии, рисунки), аудио- и аудиовизуальные произведения принадлежат Олегу Васильевичу Терлецкому. Любое копирование, воспроизведение и иное использование материалов, на сайте terletsky.ru, без письменного согласия Олега Васильевича Терлецкого запрещено.

© Олег Васильевич Терлецкий, 2012-2016 (фото, рисунки)
© Олег Васильевич Терлецкий, 2012-2016 (статьи и иные публикации)
2012 © cайт создан easyDRaw