Рейтинг: 4.1/5.0 (1682 проголосовавших)Категория: Бланки/Образцы
Если выше мы говорили о содержании защитительной речи и обсуждали, очем должен говорить адвокат в суде, то теперь речь пойдет о форме речи, т.е. о том, как нужно говорить.
Собственный стиль адвоката. Профессия адвоката, как, очевидно, и любая профессия, накладывает свой отпечаток. Но при этом у каждого адвоката вырабатывается свой собственный стиль, но его нельзя назвать неповторимым. Как правило, ученик заимствует стиль от учителя, возможно влияние и других коллег. Плохой или хороший, но свой стиль есть у каждого.
Известен случай, когда одному из адвокатов в одночасье не понравился собственный стиль защитительной речи, которую он прослушал в записи на видеокамеру. Решив изменить этот стиль, он взял за образец стиль своего коллеги. На адвоката было жалко смотреть: куда-то ушла присущая ему раскованность в манере держаться, не стало и великолепного и образного языка. Жесты были чужды и негармоничны. Он вновь посмотрел на себя в видеозаписи и, вздохнув, вернулся к своему привычному стилю.
Мною бытует до сих пор мнений по поводу того, писать или не писать заранее защитительную речь. Споры адвокатов по поводу того, надо или нет заранее писать свои речи, ведутся уже давно.
А.Ф. Кони писал: «Я. никогда не писавший своих речей предварительно, позволю себе в качестве старого судебного деятеля сказать молодым деятелям. не пишите речей заранее, не тратьте времени, не полагайтесь на помощь этих сочиненных в тиши кабинетов строк, медленно ложившихся на бумагу, а изучайте внимательно материал, запоминайте его, вдумывайтесь в него - и затем следуйте совету Фауста: "Говори с убеждением, слова и влияние на слушателей придут сами собой"'» 1 .
Конечно, можно согласиться с тем, что заранее будет написана речь либо тезисы. Однако главное заключается в том, что речь должна быть произнесена, а не прочитана.
Однажды пришлось наблюдать выступление адвоката перед присяжными заседателями. Закрыв свое лицо листом бумаги с написанным текстом, адвокат начал выступление с традиционного обращения: "Уважаемый высокий суд!"'. Затем в течение 3 минут читал громким голосом свое обращение к суду. Прочитав, смял бумагу и положил в карман. Присяжные сидели, опустив головы. Очевидно, если бы можно было в таких случаях привлекать адвоката к ответственности за неуважение к суду, то следовало бы это сделать не задумываясь.
Собственный стиль этого адвоката был наглядно продемонстрирован. Он у него складывался годами, поэтому по-другому адвокат выступать не мог.
Как добиться внимания. Многие адвокаты считают, что добиться внимания при произнесении защитительной речи гораздо труднее, чем подготовить и произнести саму речь. Конечно, очень важно сразу привлечь внимание аудитории и удерживать его до конца выступления.
Вот пример того, как начали свое выступление два известных юриста по одному и тому же делу Юханцева, которое рассматривалось Санкт-Петербургским окружным судом с участием присяжных заседателей 22-24 января 1879 г. Адвокатом Юханцева был В.И. Жуковский, а с напутственным словом выступал перед присяжными заседателями А.Ф. Кони.
"Господа присяжные заседатели! Хотя мы и держимся на суде обычая отрешаться от того, что мы слышали до суда по делу, - о чем предупреждал уже вас председатель, открывая заседание, -но обычай этот не достигает цели в отношении тех процессов.
Судебные речи ичвегтных русских юристов. М. 1958. С. 106.
которые вызывают особенный интерес в обществе. Отрешиться от того, что вы продумали и прочувствовали по поводу какого-нибудь крупного общественного явления, ввиду мнений, выражаемых в печати, вы были бы не в состоянии, если бы того и пожелали. А поэтому грешно было бы отказать защите хотя бы в попытке примирить общественное мнение с личностью подсудимого.
Господа присяжные заседатели! Чем сложнее дело, подлежащее нашему разрешению, тем более внимания должны вы употребить на то, чтобы из массы мелких подробностей и частностей выделить те, обыкновенно немногие, но коренные данные, по которым составляется ясное представление о существе самого дела. " 1 .
Важно уметь удерживать внимание слушателей. Важно также вовремя закончить свою речь. Важно все. Мелочей не бывает. Даже внешность и поведение адвоката могут настраивать на внимание к происходящему или отвлекать от него.
В течение четырех зимних месяцев слушалось дело группы молодых людей, обвиняемых в бандитизме, разбойных нападениях, торговле оружием и убийствах.
У адвоката П. был подзащитным С, который являлся, с точки зрения обвинения, наиболее второстепенной фигурой в группе соучастников, по крайней мере на фоне всех остальных: не убивал, не грабил, про него все говорили, что он стоял на "стреме".
Присяжными заседателями в процессе были безработные ткачихи. Они, экономя на общественном транспорте, пешком добирались до здания областного суда. Сидели в плохо отапливаемом зале, в уже потерявшей вид одежде и в течение четырех месяцев имели возможность наблюдать за адвокатом П.
Адвокат П. лихо подкатывала к зданию суда на иномарке, раздражая визгом тормозов присяжных заседателей, сидела в зале в канадской шубе из чернобурой лисицы стоимостью выше стоимости квартиры каждой из присяжных. Так как роль подзащитного была второстепенной, то вопросы не задавались. Адвокат П. откровенно спала на плече у своего старшего коллеги, особенно по понедельникам, не скрывала зевоты и безразличия ко всему происходящему в зале судебного заседания.
Когда наступило время ее выступления, видно было, как напряглись лица присяжных. Речь была хорошо скомпонована, была яркой, своеобразной, произнесенной, а не прочитанной. Адвокат хорошо подготовилась и поэтому была довольна, вполне заслуженно, своей речью, которая к тому же, по сравнению с выступлениями других адвокатов, была более содержательной. И тем обиднее для нее был итог. Подсудимые, за исключением С, получили от присяжных заседателей кто снисхождение, кто особое снисхождение, кто-то был признан невиновным или его действия были признаны недоказанными. Но вот С. остался единственным, в отношении которого заседатели не только не сочли нужным применить особое снисхождение,
Судебные речи ишеетных русских юристов. С. 311.
но, напротив, никто из них не поставил а вопросном листе даже простого снисхождения.
Для адвоката П. удивленной и ошарашенной таким результатом, это был хороший урок и плата за невнимательность и пренебрежительное отношение к людям, участвовавшим в процессе.
Мелочей не бывает. Вычурная одежда участников процесса, блеск бриллиантов в перстнях адвокатов, яркая косметика и нестерпимый запах духов - все это оказывает крайне отрицательное влияние на отношение присяжных к рассматриваемым делам. Бывают, конечно, и другие крайности. Небрежность в одежде (грязная, помятая) и во внешности (отсутствие, например, зубов) снижает впечатление от произнесенной речи, даже если она грамотная и образная.
Доверие. Тот, к кому вы обращаетесь с речью, должен верить всему, что вы говорите. Заметна любая неискренность, любое сомнение в собственной правоте. Незыблемость позиции, интонации, голос — все должно работать на доверие.
Примером может служить случай, когда адвокату пришлось прибегнуть к дополнительному внешнему фактору доверия.
Из материалов дела он узнал, что подсудимые, братья-близнецы, обвиняемые в убийстве из-за неполученного кредита, перечисляли значительные суммы на сельский церковный приход. Тогда адвокат обратился за помощью к священнику той церкви, прихожанами которой были братья-близнецы. Священнику предложили выступить в роли общественного защитника. Церковный приход дал согласие. Процессуально полномочия были оформлены должным образом. И в зале судебного заседания появился отец Владимир.
Присяжные с любопытством разглядывали рясу и тяжелый позолоченный крест на груди отца Владимира. Он не задавал вопросов. Его речь была очень краткой (потом он говорил, что легче отслужить десять молебнов, чем выступать в прениях), но присутствие его явно вызывало доверие ко всему, что говорили подсудимые, что говорил сам отец, что доводили до внимания присяжных адвокаты.
Есть непреложное правило: чтобы вызвать доверие, нужно обязательно смотреть прямо в глаза тому, к кому обращаешься с речью. Трудно поймать взгляд всех присяжных, но нельзя обходить своим вниманием никого. Присяжные иногда сетуют на то, что адвокат смотрит в глаза только одному старшине. Если хочешь вызвать доверие, не поленись и подойди поближе, старайся не кричать, не торопиться, не заискивать.
Доверие к выступающему может быть подорвано, если председательствующий прервет адвоката ссылкой, например, на то. что тот касается неисследованных обстоятельств. Трудно, конеч-
по, начинать вновь прерванную речь, но здесь уместно напомнить изречение древних: "Меня вы можете остановить, номою мысль остановить невозможно".
Сейчас техника стремительно врывается в нашу жизнь. Уже трудно представить современною делового человека без мобильного телефона, пейджера. Эти средства, очень удобные в повседневной жизни, в процессе, а особенно при произнесении защитительной речи, должны быть отключены.
Однажды прокурором по делу была молодая девушка, недавно закончившая университет. Она ждала какого-то важного для нее звонка, потому что в перерывах постоянно звонила по своему мобильному телефону, который у нее находился в сумочке, лежащей на прокурорском столе. И вот во время наибольшего накала в своем выступлении, когда она метала громы и молнии на головы подсудимых, из сумочки донеслось характерное попискивание. Прокурор не ожидала, поэтому смутилась и, извинившись, выбежала в коридор суда. Увидев, что присяжные недоуменно качают головами, адвокат достаточно тихо, но так, чтобы слышали присяжные, сказал: "Опять у неетамагочи запросился в туалет!". Присяжные заулыбались. Когда через минуту прокурор вернулась в зал, улыбки присяжных стали еще шире. Доверие было напрочь подорвано. И что бы потом ни говорила прокурор, как бы она ни старалась убедить присяжных искренностью своих слов, все пошло насмарку.
Язык. Язык выступающего в судебном заседании играет особенно важную роль. Вряд ли стоит говорить о всем известных словах-паразитах: "значит", "понимаете 7 ', "так сказать", "вот", междометии "э-э", но они "кочуют" на судебных заседаниях из зала в зал и редко кому удается вытравить их из своей речи. Мешают правильному восприятию сути происходящего различные новомодные словечки, которые упорно проникают в речь.
Однажды в деловой игре студент третьего курса юридического факультета, играя роль адвоката в судебном процессе, попросил снять вопрос такого же студента - прокурора. Вопрос прокурора звучал так: "Назовите конкретно, что вы видели, подсудимый?" Оказывается, у адвоката вызвало сомнение слово "конкретно", которое, по его мнению, делало вопрос прокурора наводящим.
Сленг, бытовые выражения неуместны. Язык должен быть простым и доходчивым. И если при выступлении в обычном судебном процессе можно пользоваться юридическими терминами, то изобилие специфических терминов при обращении к суду присяжных недопустимо. Вредны как уменьшительно-ласкательные -"ножичек", "трупик", "ружьишко", "ссорочка", "потерпевшень-кий", "преступничек", так и увеличительные слова - "кровища", "патронище", "ранища" и т.п.
Однажды адвокат, любящий использовать в речи уменьшительно-ласкательные слова, назвал молоток, которым был убит потерпевший, "молоточком". Прокурор в реплике огласил лист дела, на котором был зафиксирован вес этого "молоточка" - 800 граммов. Почти кувалда.
Язык жестов. Если речь не подчеркивается жестом, то во многом теряется ее выразительность. Ведь жест подчас может быть красноречивее слова. Но жест должен быть не только вырази тельным, но и умеренным.
Например, профессор из Бангладеш Мизанур Рахман, когда ему было нужно сказать, что у него нет денег, выворачивал карман брюк наружу. Белая ткань пустого кармана давала понять, что какие-либо еще комментарии излишни.
Жест - это и движение рук, и поворот головы, и мимика лица: поднятая бровь, прикушенная губа, которая также помогает подчеркнуть или оттенить сказанное.
Многие адвокаты любят расхаживать по залу судебного заседания. Если при этом адвокат не отворачивается от присяжных, то такие движения еще допустимы. Но когда адвокат в течение часового выступления неоднократно поворачивается спиной к присяжным, когда стук его каблуков отдается эхом в зале, когда он, как ветряная мельница, размахивает руками, впечатление от выступления остается удручающим.
Безусловно, недопустимы почесывание, зевота, шмыгание носом, кряхтение, притоптывание ногой, перебирание в карманах каких-либо предметов.
Наглядные пособия. Есть выражение: "Одна картинка стоит тысячи слов". К наглядным пособиям относят схемы, графики, фотографии и т.п.
В российских судах с трудом прививаются перечисленные наглядные пособия для усиления эффекта произнесенной речи. Если прокуроры стараются представить в большом масштабе схему места происшествия или показать в увеличенном размере расположение телесных повреждений на потерпевшем, то адвокат чаще всего по старинке пытается только "глаголом жечь сердца" слушателей.
Однажды в зал судебного заседания потерпевший принес фотографии расчлененного трупа. Фотографии были большого формата, цветные, сделаны профессиональным фотографом. Попро-
сили показать эти фотографии присяжным заседателям. Адвокаты, естественно, возражали, и председательствующий запретил демонстрацию. Но во время выступления потерпевший бросил эти фотографии на барьер к присяжным. Председательствующий сделал замечание, было предложение не принимать во внимание эти фотографии, не являющиеся доказательством. Но коллегия присяжных по этому поводу не распускалась, и, безусловно, фотографии были ярче и образнее всех слов, сказанных потерпевшим. В одном из судебных процессов адвокат, чтобы подчеркнуть, что оружие, выбранное подзащитным, было соразмерным и он не превысил пределы необходимой обороны, показал присяжным миниатюрный нож из маникюрного набора на фоне куска оглобли: так он смотрелся еще более хрупким и безопасным.
Истории, аналогии. Безусловно, истории и аналогии украшают любую речь. Только пользоваться ими нужно умело. Любая история, рассказанная адвокатом, должна быть "'привязана"' к месту. Она должна органично вытекать из сказанного или подчеркивать, оттенять сказанное. Рассказанные истории должны быть свежи и оригинальны, не должны повторяться из процесса в процесс. Представьте реакцию секретаря судебного заседания, когда она, очевидно, в десятый раз записывала душераздирающую историю, которую в каждом процессе повторял адвокат в своем выступлении! Из всех участников судебного заседания секретарь меняется реже всех, поэтому она хорошо помнила предыдущие выступления этого адвоката.
Неуместен в речи адвоката анекдот, хотя аналогия с ним, особенно если этот анекдот очень известен, вполне уместна.
Любые истории, рассказанные адвокатом во время его защитительной речи, должны привлекать внимание присяжных заседателей, если это внимание ослабло. Но история не должна уводить от общей темы повествования, она должна усиливать позицию адвоката. Иначе не стоит рассказывать историю.
Примеры - это, наверное, наиболее эффективный прием, к которому прибегают судебные ораторы. С помощью примеров удается как бы приблизить рассматриваемый предмет, увидеть его более четко и ясно. Примеры следует брать из жизни, они должны быть всем известны, еще лучше, если они будут на слуху.
В одном из небольших районных центров, где каждый знает всех жителей, слушалось уголовное дело по обвинению в покушении на кражу. Четыре эпизода, и все неудачные. Перед судьей и заседателями предстал од-
ноклассник судьи С. И какая муха укусила эгого судью, но он назначил по совокупности за все четыре эпизода подсудимому 16 лет лишения свободы. Когда С. выслушал приговор, он обратился к своему однокласснику с традиционно простонародным вопросом: "Ты, что ох. ". Против С. было возбуждено новое уголовное дело за неуважение к суду. Пока длилось предварительное расследование, кассационная инстанция областного суда изменила приговор районного и снизила назначенный срок наказания до 4-х лет. Во время выступления адвокат, защищавший С. по статье за неуважение к суду, показал присяжным заседателям определение областного суда и спросил: Разве в принципе не был прав С?" Ответом присяжных был оправдательный вердикт.
Сильный финал. Как бы хорошо ни говорил адвокат во время своего выступления, но если не будет достойного финала, вся речь окажется смазанной.
Концовка речи должна быть наиболее эффективной частью выступления адвоката. В заключительной части можно подвести итог всему сказанному, кратко и четко, но нельзя применять альтернативу. Другими словами, позиция для присяжных должна быть одна, выстраданная и выверенная в ходе судебного заседания. Концовка речи должна быть такой, чтобы у слушателей появилось желание захлопать в ладоши, чтобы после речи повисла в зале та необходимая для осмысления всего сказанного тишина, когда каждый мог бы сказать про себя: да, сильно сказано.
Вот примеры окончания речей известных русских юристов:
"Подсудимому, стоящему на видной ступени в обществе, умевшему быть полезным деятелем и слугою общественных интересов, много было дано. Но кому много дано, с того много и спросится, и я думаю, что ваш приговор докажет, что с него спрашивается много" (Обвинительная речь А.Ф. Кони по делу об убийстве Чихачева)'
"Когда надо выбирать между жизнью и смертью, то все сомнения должны решаться в пользу жизни. Таково веление закона и такова моя просьба" (Ф.Н. Плевако. Дело Максименко) 2
Опыт показывает, что запоминаются первая и последняя минуты выступления. Если первая минута помогает захватить внимание слушателей, то последняя должна еще долго звучать аккордом в их сознании.
Любое выступление адвоката, перед присяжными особенно, должно быть таким, будто это самое важное дело в жизни адвоката. Для этого надо выложиться полностью, без остатка, чтобы потом не мучил какой-нибудь упущенный факт, чтобы можно было обессиленным рухнуть на стул, закрыть глаза и подумать: "Ясделал все. Тот, кто может сделать лучше, пусть попробует".
1 Кони А.Ф. Избранные произведения. М. 1956. С. 429.
2 Речи известных русских юристов. М. 1985. С. 574.
Мы привели некоторые примеры из адвокатской практики, но навыку выступления в суде каждый из вас будет учиться самостоятельно. Возможно схемы, которые мы приводим (см. далее "Содержание защитительной речи" и "Форму защитительной речи"') и упражнения помогут вам.
Приводим два упражнения, которые могут оказать помощь в освоении навыка анализа и оценки доказательств, их систематизации и изложения своей позиции наиболее убедительным образом. Кроме того, при выполнении этих упражнений могут быть освоены приемы построения речи в судебных прениях.
Ролевую игру по теме "Судебные прения" можно подготовить на основе представленной ниже информации.
УПРАЖНЕНИЕ 1 Ролевая игра "Дело об обручальном кольце"
Для проведения игры разделитесь на две группы, одна - представители государственного обвинения, другая - представители защитников. Каждая группа по отдельности должна подготовиться к прениям на основе предварительного анализа материалов дела и выработанной по этому делу позиции. Затем обе группы собираются вместе, и один представитель каждой группы произносит свою речь в прениях.
По завершении этих выступлений участники игры комментируют речи обвинителя и защитника.
Понятие и этический аспект защитительной речи, ее вступительная часть.
Изложение фактических обстоятельств дела. Анализ и оценка доказательств. Предложения о квалификации преступления.
Характеристика личности подсудимого и потерпевшего. Анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления.
Соображения о мере наказания в гражданском иске. Заключительная часть защитительной речи.
Альтернатива в защитительной речи.
Речь адвоката - представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.
Задание
1. Прочитайте и проанализируйте речи О.В. Дервиз в защиту Васильевой и выделите логические части, наличие и последовательность целевой установки, расположение структурных частей, чередование аргументированных рассуждений, использование языковых средств. Выскажите пожелания, как усилить убедительность, логичность, экспрессивность речи.
Проведите сравнительный анализ выступлений адвоката и прокурора на примере обвинительной речи по делу Качки (Обнинский П.Н.) и речи Плевако Ф.Н. в защиту Качки.
Подготовьте реферат защитительной речи адвоката в суде I инстанции на конкретном примере.
Рекомендуемая литература
Алексеев Н.С. Макарова З.В.
Ораторское искусство в суде. - Л. 1985.
Бойков А.Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. - М. 1978.
Ватман Д.П. Адвокатская этика. - М. 1977.
Венедиктова В.И. О деловой этике и этикете. - М. 1994.
Гольдин В.Е. Речь и этикет. - М. 1983.
Горский Г.Ф. Судебная этика. - Воронеж, 1973.
Кисель Я.С. Этика адвоката. - Л. 1974.
Комарова Н.А. Сидорова Н.А. Судебная этика: Учебное пособие. - СПб. 1993.
Кудрявцев П. Слово адвокату // Соц. законность. - 1982. - № 7
Лившиц В.И. Слово адвокату. - М. 1990.
Николаев М. Слово предоставляется адвокату // Сов. юстиция. - 1982. - № 20.
Осипов К.А. Вопросы защитительной речи: Метод. пособ. для адвокатов. - Свердловск, 1968.
Речи советских адвокатов по уголовным делам / Отв. ред. К.Н.Апраксин. - М. 1975.
Слово адвокату / Под ред. К.Н. Апраксина. - М. 1981.
Фиолевский Д.П. Записки адвоката. - Киев, 1987.
Судебные речи важнейшая часть судебного разбирательства, во время которой участники процесса, опираясь на данные судебного следствия: определяют относимость к делу, допустимость, достоверность и достаточность исследованных в ходе судебного следствия доказательств, имело ли место преступное деяние, доказано ли, что его совершил подсудимый и виновен ли он в совершении преступления; выясняют доказанность или не доказанность иных обстоятельств, входящих в предмет доказывания; дают юридическую оценку и квалификацию деяния, вменяемого подсудимому в вину, излагают свои соображения по существу вопросов, подлежащих разрешению судом 1 См. Тертышник В. Тертышник А. Искусство судебной речи // Закон и право. 2005. № 6. С. 29.
Известный английский юрист XIX в. Р. Гаррис сказал: «Умение говорить есть обязанность адвоката, и чтобы усовершенствоваться в нем, не следует жалеть ни времени, ни труда. Умение говорить есть залог успеха, и чем лучше вы говорите, тем меньше соперников окажется вокруг вас на избранном поприще» 2 Гаррис Р. Школа адвокатуры: Пер. с англ. (Школа зарубежного права). Тула, 2001.
Следует отметить, что во все времена ораторов, в совершенстве владеющих искусством речи, было не так много, в том числе среди адвокатов.
В свое время Аристотель прямо призывал к обучению риторике, ибо был уверен, что ни один оратор, даже обладающий выдающимися способностями, не сможет добиться успеха, если не будет постоянно их совершенствовать и развивать. Он считал, что своеобразие оратора определяет комбинация следующих качеств: талант, владение основами риторической науки, особые личные качества (духовные и физические), обширные познания, благородная манера поведения и авторитет 3 См. Соболева А. Образ русского судебного оратора // Российская юстиция. 2002. № 2. С. 63.
В современном состязательном процессе, по глубокому убеждению исследователя проблем ораторского искусства В.В. Мельника, доверие к судебному оратору возникает, когда его речь обладает определенными коммуникативными качествами, свидетельствующими о благоразумии, нравственной добропорядочности и здравомыслии оратора. Таковыми являются ясность, логичность и точность речи, а также лаконичность при достаточной продолжительности речи, выразительность, уместность и искренность речи.
Ясность речи заключается в ее доходчивости, понятности для слушателей. Это коммуникативное качество речи имеет особенно важное значение в суде присяжных. Ясность речи достигается использованием общеупотребительных слов и выражений, взятых из обыденной речи.
Ясность выражения мысли ведет к такому качеству судебной речи, как точность — это характеристика содержания речи на основе соотношения речи и действительности (это фактическая, предметная точность), соотношение речи и мышления, т.е. понятийная, смысловая точность, которая зависит от того, насколько говорящий следит за значением употребляемых слов. Понятийная точность — это поиск слова или выражения, наилучшим образом соответствующего замыслу автора 4 См. Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): Учеб, пособие. М. 2006. С. 28 29.
Логичность речи заключается в последовательном изложении ее содержания в соответствии с законами логики (тождества, непротиворечив, исключенного третьего и достаточного основания), связями и отношениями объективной реальности.
Для построения и произнесения логически последовательной, связной судебной речи адвокату необходимо тщательно продумать план речи и ее композицию.
План речи — это ее содержательная схема, в которой отражается логика перехода от одной мысли к другой 5 См. Мельник В.В. Ораторское искусство как средство построения убедительной судебной речи в состязательном уголовном процессе // Журнал российского права. 2001. №> 8. С. 146.
Композиция — построение судебной речи, обусловленное ее содержанием, характером, назначением.
Создать вступление к речи, чтобы привлечь слушателя, возбудить его внимание и подготовить к своим поучениям; изложить дело кратко и ясно, чтобы все в нем было понятно; обосновать свою точку зрения и опровергнуть противную и сделать все это не беспорядочно, а при помощи такого построения отдельных доводов, чтобы общие следствия вытекали из частных доказательств; наконец, замкнуть это все воспламеняющим или успокаивающим заключением, — в этом, по мысли Цицерона, заключаюсь искусство композиции речи.
Для судебной речи в целом, в том числе и адвоката, характерно наличие вступления, основной (или главной части) и заключения.
Во вступлении адвокат стремится достичь следующих целей: вызвать интерес слушателей и овладеть их вниманием, установить со слушателями психологический контакт, расположить к себе, завоевать доверие, психологически подготовить их к восприятию содержания главной части речи.
В качестве примера следует процитировать вступление к речи адвоката С. А. Андреевского 6 С.А. Андреевский (1847-1918) выдающийся адвокат и судебный оратор, поэт, литературный критик. в защиту братьев Келеш.
На долю братьев Келеш выпало, господа присяжные заседатели, большое несчастие — быть под судом по тяжкому обвинению. Я говорю «несчастно», потому что удар этот для них случайный и решительно ничем не заслуженный, в чем вы легко убедитесь, если сколько-нибудь спокойно отнесетесь к делу. Дело это представляет поучительный пример того, сколько беды могут натворить сплетни, недоброжелательство и слепая людская подозрительность.
Здесь поставлено против братьев Келеш обвинение в поджоге с корыстной целью, ради страховой премии. Каждое обвинение можно сравнить с узлом, завязанным вокруг подсудимого. Но есть узлы нерасторжимые и узлы с фокусом. Если защита стремится распутать правдивое обвинение, то вы всегда видите и замечаете, какие она испытывает неловкости, как у нее бегают руки и как узел, несмотря на все усилия, крепко держится на подсудимом. Иное дело, если узел с фокусом. Тогда стоит только поймать секретный, замаскированный кончик или петельку, потянуть за них — и все путы разматываются сами собою — человек из них выходит совершенно свободным.
Такой кончик торчит в этом деле довольно явственно — он даже почти не замаскирован — и я ухвачусь прямо за него. Это вопрос: да был ли еще самый поджог? Это — история самого пожара. Если вы ее проследите, то вы непременно увидите, что здесь пожар мог произойти только случайно, а затем уже — если не было никакого преступления, то нечего рассуждать и о виновниках.
Какое бы вступление ни выбрал адвокат, по убеждению Н.Н. Ивакиной, важно помнить следующее:
Композиционная структура основной (главной) части судебной
речи адвоката включает в себя следующие элементы 7 Такая структура характерна не только для защитительной речи, но и для судебной речи адвоката в целом. Далее по тексту главы элементы композиционной структуры будут иллюстрированы выдержками из судебной речи адвоката Ю.А. Костанова, кандидата юридических наук, доцента, председателя Московской коллегии адвокатов «Адвокатская палата, опубликованной в сборнике «Речи судебные и не только».
Изложение фактических обстоятельств совершения рассматриваемого деяния. т.е. фабулы дела. Оно может быть детальным, подробным либо обобщенным.
Обстоятельства этого дела просты, они подробно изложены в показаниях немногочисленных свидетелей, потерпевшей, да и самой Кати Климовой. Обстоятельства эти должны быть столь свежи в Вашей памяти, что повторять их нет никакой нужды, тем более что у защиты с обвинением здесь почти нет расхождений.
Анализ и оценка исследованных в суде доказательств. Приступая к анализу доказательств, следует исходить из предмета доказывания по уголовному делу. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные в совокупности — достаточности для разрешения дела по существу.
Катя Климова доказательствами изобличена и виновной себя признала полностью. Впрочем, слово «изобличена» здесь вряд ли подходит. Климова ни минуты не отпиралась. На первом же допросе у следователя, даже кажется не успевшего ей объяснить, в чем она подозревается, Катя тут же выложила всю правду, ту самую правду, которая обременяла душу и не могла не вылиться в полном признании. Я сказал, что у защиты с обвинением здесь почти нет расхождений. Это «почти» относится, во-первых, к сумме, к размерам похищенного. В обвинительном заключении утверждается, что Климова похитила из сейфа Камышевой 7100 долл. и 390 марок. Эти цифры были названы следователю самой потерпевшей. Климова же говорит, что денег оказалось существенно меньше — 6200 долл. и 270 марок. Врат Климовой, менявший марки на рубли в обменном пункте, подтвердил, что их было 270. Больше никаких доказательств, позволяющих пролить свет на это обстоятельство, нет. В силу недвусмысленных указаний закона, следующих из принципа презумпции невиновности, возникшее противоречие должно быть разрешено в пользу Климовой. Но не только это требование закона, позволяющее не выяснять, кто говорит правду, а кто нет, диктует вывод о правдивости Кати Климовой. Климова сама денег не пересчитывала. Сколько их было в пакете с долларами, она узнала уже у следователя, когда был составлен протокол добровольной выдачи денег, в котором надо было указать сумму, и потому деньги пересчитали. Долларов там оказалось 6200.
Но в суде выяснилось, что и потерпевшая величину своей пропажи уяснила не сразу: свидетель Сарухин — племянник Камышевой — показал, что только в последующие три дня они с Камышевой подсчитали и определили, что пропало 7100 долл. и 390 марок. Там была пачка денег, из которой Камышева время от времени какую-то часть изымала, затем возвращала обратно, по итоговой суммы не подбивала — пример тому возврат денег Климовой в день пропажи: как Вы помните, Катя именно в этот день вернула Камышевой 300 долл. из которых 100 Камышева вернула, посчитав купюру поддельной. Положив деньги на место, Камышева заперла сейф, никаких подсчетов не произведя. Так что сумма эта выведена что называется «на острие пера». Никто, однако, этих подсчетов ни разу не перепроверял. Я вовсе не утверждаю, что Камышева намеренно завысила пропавшую у нее сумму денег. Вряд ли она таким образом хотела дополнительно заработать. Но, с другой стороны, нет никаких оснований считать, что Климова часть суммы утаила, дабы таким образом поправить свое материальное положение. Возможно ли такое хладнокровное поведение после того, как она, никем не понуждаемая к этому, призналась в содеянном, и вернула деньги? На квалификацию действий Климовой по этому эпизоду указанное обстоятельство не влияет, да и для назначения наказания, по большому счету, не слишком важно — было там на сотню марок больше или меньше.
Разбор юридической стороны предъявленного обвинения. При этом основной акцент своего выступления адвокат делает на анализ и опровержение аргументации доводов процессуального оппонента и обоснование единственно правильной, с его точки зрения, квалификации.
Я не могу согласиться с обвинением Климовой в совершении с валютными ценностями двух сделок. Климова признала, что она 14 ноября возвратила Камышевой часть долга, использовав в качестве средства платежа доллары США. Признает это и Камышева — второй участник той же сделки. Что касается обмена 270 немецких марок на рубли, то, как в судебном заседании показал брат Климовой — Константин Свечков, он, увидев в руках у сестры немецкие марки, сам предложил ей обменять марки на рубли, что и сделал в тот же день в обменном пункте напротив американского посольства. Если это правда, то значит Катя Климова не продавала этих марок неизвестному человеку и этот эпизод вменен ей необоснованно. Заявление Свечкова опровергнуть невозможно, да и вряд ли он возводит поклеп на самого себя. Показания же Климовой на предварительном следствии об этом эпизоде объясняются просто: ей не хотелось втягивать в это дело брата, а на фоне обвинения в хищении крупной суммы денег обвинение в валютных сделках, даже при отягчающих обстоятельствах, казалось ей не столь страшным. Как бы то ни было, достаточных доказательств для признания ее виновной в незаконном обмене 270 марок не добыто, а версия, прозвучавшая в суде не опровергнута, да, пожалуй, и не может быть опровергнута. А это значит, что эпизод этот из обвинения подлежит исключению, и действия Климовой в этой части должны быть переквалифицированы на часть 1 статьи 162 Уголовного кодекса.
Характеристика личности подсудимого (истца, ответчика). Здесь адвокатам необходимо обращать внимание на индивидуально-характерологические свойства личности, данные о состоянии здоровья, возраст, семейное положение, имеющиеся награды, иные заслуги и т.п.
Катя Климова после всего случившегося осталась в той же организации и фактически в том же коллективе. Они с потерпевшей продолжают оставаться сослуживицами, они сталкиваются друг с другом на работе (хотя и реже, чем раньше), их окружают одни и те же люди. Они знают в подробностях, что произошло и, тем не менее, их сочувствие на стороне не Камышевой, а Кати Климовой. Почему коллектив просит передать ему Климову на перевоспитание, а сама потерпевшая просит не наказывать ее строго? Почему молодая, только что получившая высшее образование женщина, пошла на это? Не этому же учили ее родители и школа и не этому наставляли в институте. Что толкнуло ее за приоткрытую дверь кабинета Камышевой в тот роковой вечер? Не найдя ответа на эти вопросы нельзя вынести справедливого приговора, ибо справедливым приговор может быть только тогда, когда Вы выясните не только то, что именно человек сделал, но и почему он это сделал, какими побуждениями руководствовался.
Анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления. Это один из важнейших элементов речи.
Молодая семья Климовых, как и большинство молодых семей, начинала «с нуля», нуждалась, конечно, в каких-то суммах на обзаведение, на устройство своего семейного гнезда. Но, как раз у них денег не было, деньги от приватизации, деньги, которые, казалось, были общие, достались тем, у кого без того уже есть свой дом и дом этот — полная чаша. И вот на такого человека, обделенного и обиженного, обрушивается вся мощь средств массовой информации, рекламирующих разного рода финансовые и инвестиционные фирмы, сулящие баснословные барыши и очень быстро. Вы помните это время — утром, едва отойдя ото сна, Вы уже подвергались атаке: по радио и телевидению вас призывали внести деньги в банк «Чара»; выйдя на улицу, Вы не могли не увидеть на громадном плакате трех летящих бабочек — эмблему «МММ», Вы входили в троллейбус — и там встречали те же призывы: отдайте деньги «МММ», «Чаре», «Властилине», «Селенге». В метро, в автобусе, в трамвае, в магазине, столовой — всюду одни и те же призывы. Вы возвращались вечером домой, но и дома невозможно было укрыться: Вам на всех телевизионных каналах и программах объясняли, как выгодно вложить деньги во «Властилину», которая сулила уже через две недели вернуть вдвое больше вложенного. Соблазн был велик, а деньги были так нужны. А слову печатному, слову, звучащему с телеэкрана, мы так привыкли верить. А вокруг кое-кто уже успел и обогатиться. И, главное, деньги были так нужны и — никаких надежд заработать их быстро и много. И более искушенные в жизни люди попались на эту удочку, да что там удочку — в эти сети. Попались и Катя Климова с мужем. Они одолжили у друзей восемь миллионов рублей и внесли их во «Властилину» под обещания получить через два месяца ровно вдвое больше. Но бесплатный сыр бывает известно где. И ловушка захлопнулась — им не хватило всего нескольких дней; увы, «Чара» лопнула раньше, чем Климовы успели получить свою сверхприбыль. Положение стало теперь совершенно безысходным. К прежнему безденежью прибавились немалые долги без всяких надежд на возможность их возврата в обозримом будущем. Возникло ощущение надвигающейся катастрофы — срок уплаты надвигался, а денег не было, и взять их было негде. В жизни почти каждого человека бывают минуты, когда нужда подпирает и, кажется, уж нет никакого выхода. Когда от рокового поступка могут защитить только нравственные устои, но представления о долге перед окружающими, составляющие самую суть нравственности, покрываются туманом обиды на общество, загнавшее тебя в угол, обобравшее тебя до нитки и щедро вознаградившее других, не более заслуживающих этого, да еще может быть и за твой же счет. Тут все сошлось — и безысходность ситуации, и обман со стороны того самого общества, которое ханжески призывало к добродетели, — обман если не совсем отключивший нравственный тормоз, то, но крайней мере, резко его ослабивший, — и соблазн: в виде открытой двери в пустую комнату, беззащитного сейфа с деньгами и ключа в ящике.
Мнение о мере наказания. Здесь адвокат должен быть максима явно убедительным.
Хладнокровный преступник, взвесив все «за» и «против», быстро бы понял, что от первого подозрения до обвинительного приговора — дистанция огромного размера. Да и чем могло располагать следствие? Показаниями вахтера о том, что Климова по окончании рабочего дня возвращалась в бухгалтерию, когда там никого уже не было? Но ведь если в здании было только два человека, и один из них взял деньги, то совсем необязательно этот один и есть Климова. Деньги надежно спрятаны. Никакого осмотра места происшествия с изъятием отпечатков (если они там и были) не производилось, и Климова это знала. В общем, если бы она не хотела признаваться, то вынудить ее это сделать под давлением улик следствие никак не могло. Нет, признание Климовой не было вынужденным. Это было признание человека, отягощенного содеянным, жаждавшего покаяться, жаждавшего очиститься своим признанием. Очиститься во что бы то ни стало, несмотря на угрозу неминуемого наказания. За эти несколько дней Климова чуть не наизусть выучила соответствующие ее деянию статьи Уголовного кодекса, идя к следователю она прекрасно понимала, что ценой ее признания будет позор наказания, а может быть и лишение свободы, долгая разлука с близкими. Но ничто уже не могло остановить ее. Она не могла жить дальше, неся в себе свой грех. Она уже судила себя судом своей собственной совести, и судила жестоко. И сегодня, когда ущерб возмещен, а виновница раскаялась, нужно ли ее наказывать реально? Я прошу Вас об одном: какое бы наказание Вы ни сочли нужным назначить Климовой, назначьте его условно. Она Вас не подведет.
В проанализированной в качестве примера судебной речи Ю.А. Костанова наглядно продемонстрирован основной принцип юридической риторики — принцип последовательности, когда каждая последующая мысль вытекает из предыдущей.
С научно-практической точки зрения все варианты защитительной речи в судебных прениях, как утверждает В.В. Коряковцсв, можно разделить на три вида:
Исходя из этого, защитник (адвокат) как сторона уголовного судопроизводства может иметь следующие цели:
В заключении выступления адвоката основная цель состоит в том, чтобы окончательно сформировать у суда (присяжных заседателей) внутреннее убеждение в правильности и справедливости своей позиции, приводимых им доводов и доказательств.
Именно в заключении должны быть изложены самые сильные аргументы и доказательства. В этом заключается один из важнейших принципов композиции принцип усиления, когда значимость, убедительность доводов и аргументов постепенно нарастают.
П.А. Александров 9 П.А. Александров (1838-1893) — адвокат, один из виднейших представителей русского дореволюционного судебного красноречия; известные судебные процессы по делу Веры Засулич, делу Нотовича, делу Сарры Модебадзе и др. например, закончил свое выступление в защиту Веры Засулич следующим образом:
Господа присяжные заседатели! Не в первый раз на этой скамье преступлений и тяжелых душевных страданий является перед судом общественной совести женщина по обвинению в кровавом преступлении.
Были здесь женщины, смертью мстившие своим соблазнителям, были женщины, обагрявшие руки в крови изменивших им любимых людей или своих более счастливых соперниц. Эти женщины выходили отсюда оправданными. То был суд правый, отклик суда божественного, который взирает не на внешнюю только сторону деяний, но и на внутренний их смысл, на действительную преступность человека, те женщины, совершая кровавую расправу боролись и мстили за себя.
В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, — женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее молодой жизни. Если этот мотив проступка окажется менее тяжелым на весах общественной правды, если для блага общего, для торжества закона, для общественной безопасности нужно призвать кару законную, тогда — да совершится ваше карающее правосудие! Не задумывайтесь!
Немного страданий может прибавить ваш приговор для этой надломленной, разбитой жизни. Вез упрека, без горькой жалобы, без обиды примет она от вас решение ваше и утешится тем, что, может быть, ее страдания, ее жертва предотвратила возможность повторения случая, вызвавшего ее поступок. Как бы мрачно ни смотреть на этот поступок, в самих мотивах его нельзя не видеть честного и благородного порыва.
Да, она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и остается только пожелать, чтобы не повторялись причины, производящие подобные преступления, порождающие подобных преступников.
Типичными ошибками судебных прений, — как отмечается в юридической литературе, — являются частые подмены доказываемого тезиса, проявляющиеся в том, что, высказав определенную мысль, участник процесса в итоге доказывает близкое с исходным тезисом положение, но представляющее собой уже другую мысль. Зачастую используется так называемый «аргумент к личности», когда вместо обсуждения доказательств вины оппонент «скатывается» на обсуждение негативных свойств личности подсудимого.
В целях более качественной подготовки судебных выступлений необходимо обратить внимание на следующие рекомендации, предлагаемые ораторам.
В целях более качественной подготовки судебного выступления адвокатам следует детально изучить материалы уголовного дела, ознакомиться с законодательством, судебной практикой и научной литературой, выработать согласованную с доверителем линию и тактику своих действий по оказанию квалифицированной юридической помощи, составит, письменный вариант или развернутые тезисы судебной речи.
В зависимости от своих способностей и ораторских умений и навыков адвокаты могут избрать следующие формы подготовки речей:
Следует согласиться с тем. что не имеет серьезного значения
спор о том, как адвокат должен готовить свою речь: следует ее составлять до начала процесса или только в ходе рассмотрения дела, следует ее писать целиком или можно ограничиться конспектом, планом, тезисами. Все это очень условно и во многом зависит от характера и содержания дела, от его объема, от навыков и умения адвоката, но при всех условиях речь должна быть основательно продумана и тщательно подготовлена.
Видный судебный деятель П.С. Пороховщиков в свое время настоятельно рекомендовал судебным ораторам писать свои речи от начала и до конца, не полагаясь на свою гениальность, вдохновение, импровизацию; из того, что речь написана в законченной форме, не следует, что она должна быть произнесена наизусть. Чем прочнее составленная вами речь, тем легче украшать ее живыми красками судебного следствия, тем легче оратору пользоваться живым сотрудничеством других участников процесса. Подобное мнение разделяли известнейшие судебные ораторы того времени С.А. Андреевский, В. Д. Спасович, А.Я. Пассовер.
А.Ф. Кони, в свою очередь, был противником письменной подготовки к выступлениям в суде, говоря о том, что заранее подготовленная речь неизбежно должна стеснять оратора, гипнотизировать его. У всякого оратора, пишущего свои речи, являются ревностно-любовное отношение к своему труду и боязнь утратить из него то, что достигнуто иногда усидчивой работой. Заранее подготовленная речь при изменении обстановки в суде, по его мнению, может стать обузой для оратора.
Эффективному усвоению главной мысли судебной речи адвоката, его позиции и доводов, на которых она основана, способствует, по мнению В.В. Мельника, такое важное коммуникативное качество как лаконичность при достаточной продолжительности речи .
Это выражается в отсутствии лишних слов, мешающих движению главной мысли, экономности, емкости, упругости, содержательности речи, в которой словам тесно, а мыслям просторно. Лаконичная речь может быть и краткой, и длинной, и очень краткой (лапидарной), и очень длинной, произносимой в течение нескольких часов и даже дней, — когда здравый смысл подсказывает, что разумно, целесообразно, уместно избрать ту или иную продолжительность речи, с учетом складывающейся речевой ситуации, замысла оратора, его интеллектуально-духовного потенциала, его речевых «ресурсов», умений и навыков «словом твердо править и держать мысль на привязи свою».
Основная опасность сжатой, лапидарной, слишком короткой речи заключается в том, что она не обеспечивает эффект убеждающего внушения, особенно в защитительной речи, поскольку адвокату после речи прокурора приходится не только убеждать, но и переубеждать присяжных. «Искусство защитника, — писал Л.Е. Владимиров, — должно состоять в том, чтобы, не будучи многословным, а скорее сжатым, говорить, однако, настолько долго, чтобы подчинить себе волю и мысль слушателей. Очень короткою речью нельзя достигнуть той внушаемости слушателей, какая нужна» 10 Судебное красноречие русских юристов прошлого / Сост. Ю.А. Костанов. М. 1992. С. 94.
Важным свойством судебной речи адвоката является выразительность. или экспрессивность. Это такие особенности ее структуры, которые поддерживают внимание и интерес у слушателей, облегчают им восприятие, запоминание материала более или менее продолжительной речи оратора, содержащихся в ней рассуждений, фактов, доказательств и их взаимосвязей, вызывают у слушателей положительные эмоции и чувства, активизирующие их воображение, логическое и образное мышление и память.
Созданию выразительной, эмоциональной речи способствуют, в частности, образные средства речи и риторические фигуры .
К первым относятся метафора, ирония и другие тропы, обороты речи, в которых слова, фразы и выражения употребляются в переносном, образном смысле, как подчеркивает В.В. Мельник, в целях достижения большей художественной выразительности.
Среди вторых можно назвать сравнение, речевые повторы, антитеза, предупреждение, вопросно-ответный ход, риторический вопрос, неожиданный перерыв мысли и умолчание.
Сравнение — фигура речи, основанная на сопоставлении двух явлений, предметов, у которых предполагается наличие общего признака.
Антитеза — это фигура речи, которая строится на противопоставлении сравниваемых понятий. По убеждению П.С. Сергеича, «главные достоинства этой фигуры заключаются в том, что обе части антитезы взаимно освещают одна другую: мысль выигрывает в силе; при этом мысль выражается в сжатой форме, и это также увеличивает ее выразительность».
Элементы смыслового противопоставления могут содержаться и в другой речевой фигуре — предупреждении. Оратор, прогнозируя возражения слушателей или какого-либо оппонента и опережая их, сам себе возражает от лица слушателей или оппонента и опровергает эти возражения от своего имени.
Наиболее распространенная риторическая фигура в судебных выступлениях адвокатов — это вопросно-ответный ход. Наглядный пример использования данного приема продемонстрирован в упомянутой ранее судебной речи С.А. Андреевского в защиту братьев Келеш:
Какое после этого нам дело до страховой премии? Если было доказано, что пожар был выгоден подсудимым, — разве из этого следует, что непременно они его и вызвали? Если мой враг умер естественной смертью, то разве можно обвинять меня в убийстве только потому, что я мог желать его смерти? Конечно, нет. Но и здесь выгод от пожара не существовало. Фабрика была застрахована за 2.5 тысяч и застрахована не в первый раз в этом году, как говорится в обвинительном акте, а страховалась и прежде. Застрахована, кажется, по чести — в своей цене; по крайней мере, Михайлов страховал, он лучше других знает и удостоверяет это. А что другие господа низко ценят фабрику — то ведь зато и как фантазируют — от 13 до 15 тысяч, со всеми промежутками, сколько кому угодно! А что же получили Келеши? Всего 8 тысяч. А куда девали их? Спрятали? Нет, все до копейки раздали за долги. Да еще в тюрьме сидят и торговлю прекратили. Нечего сказать, — выгодная афера.
Вопросно-ответный ход зачастую сочетается в речи адвокатов с риторическим вопросом. Это стилистическая фигура речи, которая состоит в том, что оратор эмоционально утверждает или отрицает что-либо в форме вопросов, но не отвечает на них. Риторический вопрос рассчитан на то, что у слушателей сама собой возникнет мысль: «Ну, разумеется, это так!».
С целью достижения выразительности судебной речи адвокатам следует использовать такой риторический прием как неожиданный перерыв мысли. Эта речевая фигура заключается в том, что оратор неожиданно для слушателей прерывает начатую мысль, а затем, поговорив о другом, возвращается к не договоренному ранее. Такой прием дает пищу не только вниманию, взбадривая и освежая его, но и любопытству, поддразнивая его, что повышает у слушателей интерес к речи, поддерживает с ними психологический контакт.
Фигура умолчания как действенный способ убеждающего внушения заключается в том, что оратор в своей речи не договаривает все до конца, а только сообщает им веские фактические данные, которые и на сознательном, и на подсознательном уровне «запускают» механизм мышления таким образом, что слушатели самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих им подсознательных интеллектуальных и эмоциональных ассоциаций приходят к прогнозируемым судебным оратором конечным выводам.
Немаловажное значение имеет уместность судебной речи .
Уместная речь, по мнению, Н.Н. Ивакиной, обладает следующими признаками:
Особенно ценным качеством судебной речи адвоката является ее искренность. которая, согласно размышлениям В.В. Мельника, заключается в вызывающем доверие слушателей тоне речи, естественным образом выражающем подлинные мысли и чувства оратора, его внутреннюю убежденность в правильности и справедливости отстаиваемых им положений и доводов. Это способствует формированию такой же внутренней убежденности у председательствующего судьи, присяжных заседателей.
Помимо вышеназванных, в судебной речи адвоката должны также присутствовать чистота и правильность. т.е. соответствие нормам русского языка, а также этичность по отношению к процессуальному оппоненту, участникам процесса в целом.
Потребление памяти: 0.5 Мб
